Юлия Григорьева - Семиречье [трилогия : СИ]
— Хорошо, мастер, — она кивнула и стала приглядываться, ища место для ночлега.
— Ложись рядом со мной, — предложил Ярополк, который все это время стоял рядом с чародеем и его ученицей.
Девушка согласно кивнула, не найдя ничего другого. Радмир уже лег и, похоже, уснул. Дарей разговаривал с альвами, периодически поглядывая на ученицу. Остальные настороженно наблюдали за красавицей-оборотнем. Девушка уже почти устроилась на сооруженном Ярополком ложе из нарезанных веток, но снова вскочила и пошла к учителю.
— Мастер, — позвала она.
— Да? — чародей обернулся к ней.
— А почему вы не поставили защитный круг? Звери без помех вошли на поляну.
— Земля не приняла мое заклинание, — помрачнел Дарей. — Круг развалился в один момент.
Девушка посмотрела рассеянным взглядом.
— Какая-то черная дымка лежит у самой земли, — сказала она.
— Точно, — согласился Вералон. — Он-то и мешает заклинаниям. И чародейским, и нашим.
— Но моя одежда…
— Это другое, — мягко пояснил Баэлиан. — Оно было направленно именно на тебя.
— А мы не можем очистить землю, хотя бы вокруг поляны? — спросила девушка.
— Ты хочешь принять и эту силу? — спросил учитель.
— Да, — она согласно кивнула.
— Не стоит, — сказал темноволосый альв. — Плохая сила, мне не нравится.
Белава потянулась к черной дымке и тут же дернулась в сторону. Было в ней что-то отталкивающее, что-то… Она передернулась. Брать себе это ей не хотелось.
— Вот поэтому мы решили не спать по очереди. — произнес Дарей. — Будем следить. А ты ложись.
Белава пожелал им спокойной ночи и вернулась под теплый бочок Ярополка. Тот ждал ее.
— Я погрел тебе место, — улыбнулся он и подвинулся.
Девушка благодарно улыбнулась и свернулась калачиком, стараясь устроиться как можно удобней.
— Добрых снов, Ярушко, да хранят твой сон Великие Духи, — сказал она и посмотрела на спину спящего в стороне Радмира. — И твой тоже, — одними губами прошептала она.
— И тебе добрых снов и милость Великих Духов, — ответил Ярополк.
Вскоре она задремала. Ей снилась женщина с черными, как ночь, глазами. Она стояла посреди поляны и улыбалась хищной и какой-то зовущей улыбкой. Женщина держала за подбородок одного из дружинников, тот смотрел на нее зачарованным взглядом. Она облизнула губы и спросила сладким голосом:
— Хочешь меня поцеловать?
— Да, — выдохнул дружинник и потянулся к ней.
Их губы слились, и Белава почувствовала, как из мужчины уходит жизненная сила. Когда черная женщина его отпустило, тело дружинника безвольным кулем сползло к ее ногам. Она утерла губы и засмеялась…
— Стой, — вскочила Белава, но на поляне никого не было.
Девушка сняла с себя руку Ярополка, который обнял ее во сне, тихонько слезла с лежанки и пошла по поляне. У края лежал бездыханный дружинник. Девушка склонилась над ним, он был мертв. Где-то вдалеке послышались хрустальные переливы женского смеха.
— Отойди от него, нежить, — раздался мужской голос.
Белава обернулась, за ее спиной стоял один из дружинников князя Добрыни. Он нацелил на нее меч.
— Отойди, — повторил мужчина.
— Я ничего не делала, — растерялась девушка.
— Ты сосала из него кровь, я видел, — дружинник угрожающе надвинулся на нее.
— Нет! Я ничего не делала! Он был уже мертв, — воскликнула она.
— Ты убила его! — дружинник взмахнул мечом, и Белава зажмурилась.
Но вместо боли и смерти, она услышала звон металла. Радмир стоял с ними рядом, скрестив с дружинником мечи и, не давая тому закончить начатое.
— Радмир! — мужчина возмущенно смотрел на воина. — Она убила Щура.
— Как она это сделала? — спокойно спросил Радмир.
— Она высосала из него кровь.
— Правда? И как она это сделала? На ней ни капли, на Щуре тоже.
— Она все высосала, — упрямо повторил дружинник.
— Давай осмотрим его. Должны были остаться ранки от клыков, так?
— Т-так, — неуверенно ответил мужчина.
— Опусти меч, эта девица не несет зла.
— Радмир, — начала Белава, но тот ее остановил жестом, вернувшись к дружиннику.
— Смотри, — воин отодвинул от шеи кольчугу, сдвинул ворот рубахи. — Есть ранки?
— Ничего нет, — согласился дружинник.
— Давай осмотрим руки. — Радмир закатал рукава. — Усть укус или порез?
— Нет, — хмуро отозвался мужчина.
— Если бы она его укусила где-то еще, то не успела бы поправить одежду, ты ведь застал ее за тем, что она сосала кровь, так? Ты ведь видел, как она сосала кровь?
— Не видел, — вынужден был признаться дружинник.
— Тогда почему ты обвиняешь ее в этом и хочешь убить? — теперь в голосе воина прорезалась ярость.
— Она сидела рядом с ним!
— А может все дело в том, что она оказалась с личиной зверя? Зверя, который дважды спас мне жизнь сегодня, спас жизнь Кукше, когда Зверь уже почти вцепился ему в глотку, который сражался наравне с нами и никому не причинил вреда? Альвы признали ее человеком, а уж они-то не ошибаются, если дело касается зла. За что ты хотел убить ее? Только за то, что ты увидел ее сидящей рядом с мертвым Щуром?
— Радмир, — дружинник отступил под напором воина. — Звери опасны.
— Да, очень. А она здесь причем?
— Звери нежить, — наконец мужчина почувствовал уверенность.
— Верно подметил. А она похожа на нежить? Она мертвая, как ты считаешь? Посмотри, она дышит, она теплая, она живая. Нежить такая?
— Нет.
— Тогда перестань смотреть на нее зверем. С этой милой головки не должен упасть ни один волос. Понял меня?
— Понял.
Белава слушала их, раскрыв рот. Она даже залюбовалась Радмиром, который так спокойно и легко подавил дружинника железными доводами. Наконец воин обратил внимание на нее.
— Рассказывай, что ты здесь делаешь. Послушай вместе со мной, Лепко.
— Мне сон приснился, — начала объяснять Белава. — Черная женщина целовала его, — она кивнула на покойника. — Я чувствовала, как она пьет его жизненную силу, но когда я вскочила, никого не было. Я пошла по поляне и увидела его, он был уже мертв.
Радмир опустился на колени и попросил:
— Подсвети.
Девушка раздула огонек и опустила руку к земле, осветив ее.
— А нежить так может? — подмигнул Лепке Радмир.
Он осмотрел следы рядом с мертвым Щуром, а Белава принюхалась. Недалеко от тела виднелся след босой женской ножки.
— Видишь? — Радмир ткнул пальцем в след небольшой стопы. — Она действительно была здесь. Желана, — он будто выплюнул это имя, и Белава поняла, что он ненавидит черную женщину, настроение разом улучшилось. — Ты что-нибудь чуешь?
